UDK 343.13 Уголовно-процессуальное право
One of the main directions of the policy of our state is the fight against corruption, which is expressed in various manifestations. However, until now, corruption crimes are classified as latent crimes. In this regard, the issue of developing means of proof for certain categories of criminal cases is quite acute. Of course, it is difficult to develop a universal algorithm for procedural and investigative actions, since each fact of criminal activity is original and it is difficult to impose a common template when investigating a specific criminal case. However, there are such facts of criminal acts that can be most effectively detected and investigated in hot pursuit, through confidential operational-search activities. Therefore, the experience of interaction between the criminal prosecution authorities, the court (on the issues of permits within the framework of judicial control), financial structures in relation to such facts that relate to the misuse of insider information is of particular importance.
corruption, financial market, insider information, cases of operational accounting, judicial control, means of proof
Введение
В настоящее время особый резонанс приобретает проявление коррупции в экономической сфере. Проблема заключается в том, что коррупция наносит ущерб не только нравственным началам нашего государства, но и причиняет урон бюджету Российской Федерации. В частности, глава Следственного комитета России А. И. Бастрыкин с периодичным постоянством приводит статистические данные, связанные с выявлением в нашем государстве фактов коррупции. Кроме того, руководитель ведомства регулярно публично констатирует факт измерения ущерба от фактов коррупционных преступлений в миллиардах рублей, и количество уголовных дел по фактам коррупции имеет тенденцию к увеличению. Соответственно, на такие обстоятельства безотлагательно реагируют органы уголовного преследования. В данное время противодействие коррупции в России ведется достаточно «последовательно и системно». Противодействие коррупции, как заметил руководитель Следственного комитета, заключается в достаточно продуманных мерах, разнообразных процессуальных средствах, представляющих широкий диапазон мероприятий от «совершенствования законодательства и деятельности правоохранительных органов до воспитания в россиянах нетерпимости к подобным проявлениям»[1]. По статистической информации Генеральной прокуратуры России, за 2022 год коррупция причинила ущерб бюджету нашего государства более 37 млрд рублей [1]. Данная статистика наводит на мысли о необходимости усовершенствования практики борьбы с коррупцией. В частности, в настоящее время усиливаются оперативные меры по изобличению лиц, в первую очередь дающих взятку и совершающих коммерческий подкуп, реализуются мероприятия по модернизации взаимодействия органов уголовного преследования, усилению мер наказания по фактам коррупции. Наш правоприменитель идет путем по принципу «не будет дающих, значит, и берущих не будет», поэтому предпринимаются более совершенные способы оперативно-розыскного и уголовно-процессуального характера по предупреждению фактов коррупции, по их своевременному изобличению.
Проявление коррупции не ограничивается только взяткой и коммерческим подкупом, она получила большой размах в нашем государстве, а формы ее проявления приобрели большое разнообразие. Коррупционные преступления и административные правонарушения всегда сопровождаются интеллектуальным потенциалом преступников, которые изыскивают все более новые способы и методы криминальной деятельности, в результате чего целые эпизоды коррупционных схем остаются на уровне латентных.
Поскольку незнание закона не освобождает от ответственности, мы видим достаточную актуальность исследования иных форм проявления коррупционных деяний. В рамках настоящей научной статьи мы полагаем целесообразным рассмотреть вопрос коррупционных факторов, связанных с инсайдерской информацией.
Основная часть
Борьба с коррупцией является первостепенной задачей нашего
государства, особое значение приобретает профилактическая работа и предупреждение коррупционной деятельности. В данном направлении достаточно активную роль играет Прокуратура России. В этой связи представляет интерес пример из судебной практики от 4 октября 2017 г. по делу № 2А-614/2017. Прокуратурой Орловского района в рамках реализации прокурорского надзора за соблюдением действующего законодательства была проведена плановая проверка на предмет соблюдения норм в области воспрепятствования незаконному использованию инсайдерской информации и незаконного влияния на финансовый рынок. Вопрос заключался в проверке по факту неисполнения органами местного самоуправления на предмет утверждения нормативных правовых актов, которые должны содержать полный и исчерпывающий перечень инсайдерской информации.
Прокуратура, оперируя положениями Федерального закона от
27 июля 2010 года № 224-ФЗ
«О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком и о внесении изменений в отдельные законодательные акты
Российской Федерации»[2] (далее – Закон № 224-ФЗ), подготовила административное исковое заявление и обратилась в суд с требованием о признании бездействия со стороны администрации Луганского сельского поселения. Причина виделась в отсутствии разработки, а также в неутверждении правового документа, в котором следовало закрепить список информации, относящейся к инсайдерской. Кроме того, администрацией не была регламентирована на нормативном уровне процедура и ограничения в доступности к инсайдерской информации, правила по сохранению ее конфиденциальности, что в первую очередь противоречит предписаниям федерального закона о противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком и о внесении изменений в отдельные законодательные акты
Российской Федерации. Прокуратура в рамках предъявленных требований запросила обязать ответчика в течение 1 месяца устранить выявленные нарушения.
В соответствии с ч. 2 ст. 2 Закона № 224-ФЗ, информацией государственных органов субъектов России, имеющей признаки инсайдерской, которые закреплены в п. 9 ст. 4, являются данные:
– о тех решениях, которые были приняты по итогам торгов (тендеров);
– о процедуре проверочных мероприятий и их результатах;
– о резолюциях в отношении субъектов, о которых упоминается в п.п. 1–4, 11 и 12 ст. 4;
– по вопросам лицензий на осуществление определенных видов деятельности, их выдаче, приостановлении или отзыве, а также по иным разрешениям;
– о принятых решениях о привлечении к административной ответственности лиц, указанных в п.п. 1–4, 11–13 ст. 4 Закона № 224-ФЗ, а также о применении к указанным лицам иных санкций;
– другая инсайдерская информация, определенная нормативными актами.
Суд решил административное исковое заявление удовлетворить полностью[3]. Аналогичное решение вынесено в отношении Красноармейского сельского поселения Орловского района Ростовской области.
В период развития рыночной экономики актуальным является вопрос активизации национального финансового рынка. Численность фондового рынка Российской Федерации составляет 7,6 млн участников, которые являются владельцами активов на общую сумму 12,7 трлн рублей. В общей сложности 72 % имеет прямое отношение к физическим лицам. Исследователи констатируют, что за последние годы «количество инвесторов на фондовом рынке составляет примерно 10 % финансово активных граждан нашего государства» [2, с. 350]. Бесспорными являются выводы аналитиков, подчеркивающих кризисное положение отдельных секторов финансового рынка. И одной из причин выступает наличие коррупционных факторов.
Справедливым является мнение отдельных авторов, которые пишут о том, что коррупция на финансовом рынке заключается в злоупотреблениях субъектами финансового рынка:
– своими профессиональными возможностями;
– должностной властью;
– влиянием в обществе и статусностью положения в определенных кругах;
– финансовыми средствами, что сопровождается корыстными мотивами и целью извлечения личной выгоды или же для пользы третьих лиц в оборотах с привлечением финансовых инструментов, управлении их эмитентами [3, с. 64].
Одной из первопричин коррупции является недостаточно полное законодательное регулирование и отсутствие легального понимания такой дефиниции, как инсайдерская торговля. Тогда как в таком маленьком государстве, как Великобритания, действует более 13 статутов, регламентирующих вопросы противодействия коррупции и алгоритма действий в случаях выявления фактов коррупционных рисков, в том числе и в свете распределения финансовых ресурсов, а также по вопросам так называемой инсайдерской торговли. В свете анализа российской судебной практики можно полагать, что инсайдерская торговля рассматривается в качестве факта купли-продажи акций, иных ценных бумаг компании, сопровождающаяся посредничеством в виде распространения непубличной информации о деятельности данной компании. Анализируя ст. 185.6
Уголовного кодекса Российской
Федерации[4] (далее – УК РФ), понимаем, что распространение такой информации является преступным деянием. Так, на основании ч. 1 ст. 185.6 УК РФ неправомерное использование инсайдерской информации заключается:
– в умышленном использовании инсайдерской информации для осуществления операций с финансовыми инструментами, иностранной валютой и (или) товарами;
– в умышленном использовании инсайдерской информации путем дачи рекомендаций третьим лицам, обязывания или побуждения их иным образом к приобретению или продаже финансовых инструментов, иностранной валюты и (или) товаров.
Использование и распространение инсайдерской информации реализуется посредством определенных советов, рекомендаций посторонним лицам, иным субъектам, участвующим в деловом обороте на рынке ценных бумаг.
Подобного рода распространение информации может заключаться в качестве обстоятельной рекомендации на предмет совершения финансовых операций посредством конкретных способов, тогда как УК РФ, КоАП РФ, и ст. 33 Федерального закона от 22.04.1996 г. № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» регламентируют правило: лица, располагающие служебной информацией, не имеют права использовать ее для заключения сделок, а также передавать ее для совершения сделок третьим лицам[5].
Федеральный закон № 224-ФЗ о противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком в ст. 4 закрепляет субъектный состав инсайдеров. При квалификации преступности деяния специалисты затрудняются с ответом на вопрос, почему в качестве субъектов по ст. 185.6 УК РФ не рассматривают государственных служащих, в том числе членов законодательных органов, имеющих доступ к информации, которая может обладать признаками инсайдерской.
Виды незаконной инсайдерской информации закреплены нормативными подзаконными актами. В то же время подчеркнем, что незаконное предоставление инсайдерской информации будет квалифицировано в качестве преступного деяния, как мы отмечали выше, если оно будет сопряжено с извлечением дохода или причинением ущерба в крупном размере, либо в случае, если явилось причиной крупного ущерба [4, с. 122].
Современные авторы и практикующие юристы видят общественную опасность незаконной передачи информации в «утечке» информации, ее обращении во вред лицу, к экономической деятельности которого она имеет отношение, риске причинения крупного ущерба гражданам, организациям или государству либо извлечения дохода или причинения
убытков в крупном размере. При квалификации преступного деяния по ст. 185.6 УК РФ учитывается умышленная форма вины, умысел может быть как прямым, так и косвенным. Тем не менее раскрываемость таких преступлений оставляет желать лучшего. Данный состав относится к числу трудно раскрываемых. Причины слабой раскрываемости видятся в низком уровне криминалистической подготовленности сотрудников органов уголовного преследования: несмотря на то, что оперативные работники осуществляют свои полномочия на негласной, конспиративной, основе, сложности возникают в установлении лица, являющегося источником инсайдерской информации, в слабом понимании предмета доказывания, в недопонимании тактики и методики расследования в свете операций на деловом рынке, которые запрещены действующим законом и могут быть квалифицированы в качестве неправомерных деяний.
В современных исследованиях авторы подчеркивают, что основная задача лица, в производстве которого находится уголовное дело, заключается в установлении причинно-следственной связи между распространением информации и наступлением факта в результате незаконных действий, когда такие экономические категории, как цена, спрос, предложение или объем торгов акциями, отклонились от уровня или поддерживались на уровне, существенно отличающемся от того, который сформировался бы без учета незаконных действий.
Мы поддерживаем тех авторов, которые справедливо подчеркивают необходимость понимания существенного признака распространения инсайдерской информации, который заключается в ресурсе влияния на ценообразование финансовых активов. Разумеется, в целях объективного доказывания «существенного отклонения» цены, объема спроса или предложения по ценной бумаге в момент совершения сделок целесообразно назначать экспертизы либо приглашать для консультации и дачи заключения специалистов в области финансовой деятельности [5]. Использование специальных познаний при расследовании по ст. 185.6 УК РФ не подпадает под основания обязательного назначения экспертиз по ст. 196 Уголовно-процессуального
кодекса Российской Федерации[6] (далее – УПК РФ). Не во всех случаях следователи используют процессуальную возможность привлеченя специалистов к следственным действиям (ст. 58 УПК РФ), что влияет на возможность установления признаков преступления и принятия законного правового решения о возбуждении уголовного дела. В целях анализа данного вопроса на конкретном примере мы обратились к базе судебных решений «Судакт». Проанализировав базу данных судов общей юрисдикции и Верховного Суда России, мы можем констатировать тот факт, что поисковая система нам не выдала ни одного примера из судебной практики по ст. 185.6 УК РФ. Тем не менее в правоохранительные органы России направляются материалы проверок по фактам неправомерного использования инсайдерской информации для осуществления операций с финансовым рынком. К примеру, из 16 проверок только один факт был квалифицирован по статье УК РФ, дело было возбуждено, дошло до суда, в итоге был вынесен обвинительный приговор [2, с. 351].
Вспоминаются факты «сделки Роснефти и Exxon», когда в средствах массовой информации отмечалось: такая сделка вряд ли является прозрачной, поскольку в странах, богатых нефтью и газом, неизбежно возникает коррупция, возникают сомнения в отчетности «Роснефти». В этой связи отдельные ученые подчеркивают положительный опыт США и Великобритании в выявлении фактов незаконности инсайдерской торговли. К примеру, считают позитивным в заимствовании практики: по ведению мониторинга подозрительных сделок; выявлению с помощью системы биржевых торгов лиц, причастных к данным сделкам; установление связи между участниками подозрительных сделок и лицами, располагающими инсайдерской информацией, путем отслеживания телефонных звонков, электронной почты и подобных мероприятий [7].
Безусловно, по первым двум пунктам работа ведется оперативными средствами, однако не стоит забывать о том, что для принятия решение о возбуждении уголовного дела по ст. 185.6 УК РФ необходимо установить надлежащие основания. В соответствии с уголовно-процессуальным законодательством России, прослушивание телефонных переговоров, установление связей между абонентскими устройствами возможны только с согласия суда в рамках судебного контроля либо по делам оперативного учета, либо после вынесения постановления о возбуждении уголовного дела. Суды не всегда охотно дают согласие на прослушивание телефонных переговоров по делам оперативного учета, видя в данном мероприятии ограничение конституционных прав. Следовательно, такое средство, как прослушивание телефонных переговоров до возбуждения уголовного дела для выявления признаков состава преступления, нередко исключается, что в определенной степени усложняет как установление фактов, так и оперативность расследования. Более того, анализ практики показывает возможность прослушивания телефонных переговоров в рамках дел оперативного учета только по делам, которые могут быть квалифицированы в качестве тяжких и особо тяжких. Вопросы признания обстоятельств не терпящими отлагательства до сих пор носят характер научной дискуссии и нуждаются в более полной законодательной регламентации.
Подтверждают актуальность рассматриваемой темы и сведения Банка России, получаемые в ходе надзорной деятельности, о средней сумме ущерба от одного факта неправомерного использования инсайдерской информации или манипулирования рынком, которая составляет 120‒150 миллионов рублей [2, с. 352].
Поскольку Банк России фактически выполняет функции мегарегулятора финансового рынка, мы обратились к информации о выявленных нарушениях, представленной на официальном сайте Банка. Нам представился интересным факт от 2 ноября 2022 года: «Банком России были установлены факты неправомерного использования гражданами С., М., П., М., П. инсайдерской информации при заключении ряда договоров, предметом которых были акции ПАО «Р.». Сделки были заключены в процессе организованных торгов в ноябре 2020 года. В ходе реализации проекта компании «E.» по консолидации угледобывающего бизнеса на уровне ПАО «Р.» С., М., П., М., П. получили доступ к информации о предстоящих решениях по повестке заседания совета директоров эмитента. Проведение заседания планировалось по факту сделки на предмет приобретения 100 % уставного капитала АО «ОУК «Ю.», соответственно, выкупа акций у акционеров эмитента. Поскольку данная информация не была официально опубликована, она носила характер инсайдерской. Данные были конкретными, однозначными, по содержанию с точной рыночной стоимостью акций, цена превышала текущие котировки акций, что потенциально оказало влияние на рыночные цены акций в процессе торгов при распространении информации. Получившими доступ к инсайдерской информации лицами являлись: С., сотрудник АО «К.», которое оказывало эмитенту услуги по оценке рыночной стоимости акций, в связи с участием в проведении указанной оценки, М., сотрудник ООО «Е.», входивший наряду с эмитентом в одну группу «Е.», в связи с участием в процессе подготовки к одобрению сделки; П., М., П. – связанные лица с М. (супруги, близкие родственники).
В течение нескольких дней до публикации новости лица в режиме основных торгов приобретали акции по ценам, гораздо ниже цены выкупа. Затем продали их на росте цены акций после публикации, что позволило лицам получить доход. Согласно результатам проверки, С., М., П., М, П. нарушен запрет, установленный п. 1 ч. 1 ст. 6 Федерального закона № 224-ФЗ.
Соответственно, на данные нарушения отреагировал Банк России.
В рамках законных полномочий предпринял меры в целях пресечения подобных фактов в дальнейшем. Банк приостановил торговлю по счетам перечисленных лиц.
Также проверкой установлено ненадлежащее исполнение со стороны ПАО «Р.», ООО «Е.», АО «К.» в рассматриваемый период требований Федерального закона № 224-ФЗ, в том
числе в части принятия мер по предотвращению, выявлению и пресечению неправомерного использования инсайдерской информации и (или) манипулирования рынком»[7].
В этой связи Банк России отмечает необходимость надлежащим образом исполнять обязанности по предотвращению, выявлению и пресечению неправомерного использования инсайдерской информации, предусмотренных Федеральным законом № 224-ФЗ, за неисполнение которых предусмотрена как уголовная, так и административная ответственность.
В частности, ст. 15.21 Кодекса об административных правонарушениях[8] (далее – КоАП РФ) регламентирует ответственность за неправомерное использование инсайдерской информации. Дела по данной квалификации рассматривают должностные лица Банка России: председатель Центрального банка Российской Федерации, его заместители, руководитель территориального учреждения Центрального банка Российской Федерации, его заместители; руководители структурных подразделений Центрального банка Российской Федерации, их заместители, в компетенцию которых входят вопросы в области надзора и контроля в сфере
финансовых рынков (за исключением банковской деятельности); руководители территориальных подразделений Центрального банка Российской Федерации, их заместители, в компетенцию которых входят вопросы в области надзора и контроля в сфере финансовых рынков (за исключением банковской деятельности). Указанное административное деяние предполагает наложение наказания в виде административного штрафа.
Выводы и заключение
В практической деятельности имеет место конкуренция составов по ст. 185.6 УК РФ и ст. 15.21 КоАП РФ.
В такой ситуации приобретает
ключевое значение заключение эксперта, которое позволяет установить размер причиненного неправомерным деянием ущерба. От размера ущерба будет зависеть и квалификация правонарушения. Уровень размера ущерба однозначно регламентирован законом, и его установление по имеющейся информации не представляет больших сложностей. Однако, анализ судебной и следственной практики свидетельствует о наличии потребности в выработке рекомендаций по собиранию наиболее полной информации о преступлении, которая будет представлена для исследования экспертам. Данный вопрос уходит своими корнями опять же к вопросам о средствах доказывания, которые нуждаются в совершенствовании на законодательном уровне.
[1] Бастрыкин назвал ущерб от коррупционных преступлений в 2021 году // Известия : сайт. URL: https://iz.ru/1261808/2021-12-09/. Дата публикации: 09.12.2021. Режим доступа: свободный.
[2] О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации : Федер. закон № 224-ФЗ : послед. ред. : принят Гос. Думой 2 июля 2010 года : одобрен Советом Федерации 14 июля 2010 года // КонсультантПлюс : сайт. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_103037/ (дата обращения: 07.01.2023). Режим доступа: свободный.
[3] Решение № 2А-614/2017 от 4 октября 2017 г. по делу № 2А-614/2017 : // Судебные и нормативные акты РФ : сайт. URL: sudact.ru/regular/doc/75qpEbgZfigP/ (дата обращения: 01.04.2023). Режим доступа: свободный.
[4] Уголовный кодекс Российской Федерации : УК : послед. ред. : принят Гос. Думой 24 мая 1996 года : одобрен Советом Федерации 5 июня 1996 года // КонсультантПлюс : сайт. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10699/ (дата обращения: 15.05.2023). Режим доступа: свободный.
[5] О рынке ценных бумаг : Федер. закон № 39-ФЗ : текст с изм. на 20 октября 2022 года : принят Гос. Думой 20 марта 1996 года : одобрен Советом Федерации 11 апреля 1996 года // КонсультантПлюс : сайт. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10148/ (дата обращения: 01.01.2023). Режим доступа: свободный.
[6] Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : УПК : послед. ред. : принят Гос. Думой 22 ноября 2001 года : одобрен Советом Федерации 5 декабря 2001 года // КонсультантПлюс : : сайт. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34481/ (дата обращения: 15.05.2023). Режим доступа: свободный.
[7] Установлены факты инсайдерской торговли обыкновенными акциями ПАО «Распадская» // Банк России : сайт. URL: https://www.cbr.ru/press/pr/?file (дата обращения: 14.11.2022). Режим доступа: свободный.
[8] Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях: КоАП : послед. ред. : принят Гос. Думой 20 декабря 2001 года : одобрен Советом Федерации 26 декабря 2001 года // КонсультантПлюс : сайт. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34661/ (дата обращения: 15.05.2023). Режим доступа: свободный.
1. Plamenev, I. Prokuratura ocenila ushcherb ot korrupcii v 2022 g. bolee 37 mlrd. rublej [The prosecutor's office estimated the damage from corruption in 2022 at more than 37 billion rubles]. RBC: site. URL: https://www.rbc.ru/society/09/12/2022/639296d89a7947dce491f2f5. Publication date: 09.12.2022. Access mode: free. (in Russian)
2. Naumov, YU. G., Haziev, G. A. Nepravomernoe ispol'zovanie insajderskoj infor-macii i manipulirovanie rynkom kak ugroza ekonomicheskoj bezopasnosti Rossijskoj Federacii [Misuse of insider information and market manipulation as a threat to the economic security of the Russian Federation]. Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii - Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V. Ya. Kikot. 2021, no. 6, pp. 349-355. (in Russian)
3. Cerenov, S. V. Problemy protivodejstviya korrupcii na rossijskom finansovom rynke: insajderskaya torgovlya i regulirovanie deyatel'nosti investicionnyh analitikov i rejtingovyh agentstv [Problems of Combating Corruption in the Russian Financial Mar-ket: Insider Trading and Regulation of the Activities of Investment Analysts and Rating Agencies]. Vestnik Akademii ekonomicheskoj bezopasnosti MVD Rossii - Academy of Economic Security of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation. 2010, no. 7, pp. 64-69. (in Russian)
4. Mamochka, E. A. Ugolovno-pravovoe protivodejstvie nepravomernomu ispol'zovaniyu insajderskoj informacii [Criminal law counteraction to the misuse of in-sider information]. Probely v rossijskom zakonodatel'stve - Gaps in Russian legislation. 2014, no. 4, pp. 121-124. (in Russian)
5. Salov, A. V. Protivodejstvie transnacional'noj korporativnoj prestupnosti v Ve-likobritanii [Countering transnational corporate crime in the UK]. Aktual'nye problemy jekonomiki i prava» - Actual problems of economics and law". 2013, no. 4, pp. 76-82.
6. Sereda, A. V., Sivcov K. YU. Osobennosti ugolovnoj otvetstvennosti za nepravomernoe ispol'zovanie insajderskoj informacii [Peculiarities of criminal liability for misuse of in-sider information]. Nauchnie zapiski molodih issledovateley. - Scientific notes of young researchers. 2014, no 1, pp. 46-48. (in Russian)
