from 01.01.2013 until now
Irkutsk Institute (Branch), All-Russian State University of Justice (Department of Constitutional Law and Theory of Law, associate professor of the department)
from 01.01.2019 until now
Irkutsk, Irkutsk region, Russian Federation
VAC 5.1.1 Теоретико-исторические правовые науки
UDK 340.132 Действие и применение правовой нормы
UDK 342.4 Конституции. Основы конституций: политические, социальные, экономические. Составление и изменение конституций. Сборники отчетов о заседаниях, акты и т.д. учредительных собраний относятся к разделу 328
GRNTI 10.07 Теория государства и права
GRNTI 10.15 Конституционное (государственное) право
OKSO 40.00.00 Юриспруденция
BBK 670 Общая теория права
BBK 67400 Конституционное (государственное) право
TBK 751 Теория и история права
TBK 753 Конституционное и административное право
BISAC LAW LAW
Introduction: the article discusses the theoretical and practical aspects of the implementation of constitutional norms. It is emphasized that it is not correct to consider the implementation of the norms of the constitution only from the position of their observance or execution. If we talk about the fact that the Constitution of the Russian Federation, being a normative act of the highest power, then it logically follows that constitutional norms are implemented in all three direct forms: compliance, execution and use. The author gives a theoretical definition of the concept of "implementation of constitutional norms", and also characterizes the main forms of their implementation by the method of interdisciplinary research, while all forms of implementation are supported by practical examples, which makes it possible to more fully assimilate the subject of research. Materials and methods: the normative basis of the study is formed by the Constitution of the Russian Federation, which establishes the main forms of implementation of constitutional norms, which are implemented and applied in practical life in different ways. The methodological basis of the research was a complex of general scientific (dialectical, analysis and synthesis, system-structural approach) and special methods of cognition. Research results: The author comes to the conclusion that in order to achieve the effectiveness of the implementation of constitutional norms, two conditions are necessary: the reality of the norms of the constitution and a high level of development of the legal consciousness of the subject. The study notes that a considerable number of constitutional norms are also implemented in the form of application, thereby forming an indirect form of implementation of constitutional norms – constitutional law enforcement. In this regard, special attention is paid to constitutional law enforcement, which remains poorly studied at present. Conclusions: the article concludes that constitutional law enforcement is a special organizational activity of the competent state bodies with authority in the field of implementation of constitutional and legal norms in order to implement them in a specific life case, established by the Constitution of the Russian Federation. In conclusion, the author substantiates the need for further research of constitutional law enforcement.
realization of the right, constitutional norm, law enforcement, constitutional law enforcement, execution and observance of the constitution, legal awareness.
Актуальность темы обусловлена тем, что на протяжении всего периода развития конституционализма в современной России сложилось устойчивое мнение о том, что нормы Конституции Российской Федерации[1] (Далее – Конституция РФ), чаще всего, реализуются только в двух непосредственных формах: соблюдении и исполнении. И хотя в науке конституционного права традиционно выделяют все четыре формы реализации конституционных норм, анализ научных публикаций и правоприменительной практики показывает, что в целом при рассмотрении данного вопроса приоритет отдается только двум указанным.
Справедливости ради, стоит особо подчеркнуть, что текст Основного закона содержит в себе различные нормы запрещающего, обязывающего и дозволяющего характера, а потому, что вполне логично, могут быть реализованы во всех известных правовой науке формах. Однако, напрямую многие нормы не содержат в себе указания на то, в какой форме они могут быть реализованы или наоборот, могут однозначно закреплять обязанность субъекта по конкретной форме их реализации. Так, в соответствии с ч. 2 ст. 15 Конституции РФ, органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации. Также ярким примером может служить текст присяги Президента РФ, где сказано, что он клянется «… соблюдать и защищать Конституцию Российской Федерации…» (п. 1 ст. 82 Конституции РФ).
Как видно из приведенного, в указанных примерах говорится только об одной непосредственной форме реализации конституционной нормы – соблюдении. И если правоприменителям и ученым-правоведам вполне ясно, о чем идет речь, то рядовому гражданину Российской Федерации указанные формы реализации норм конституции мало о чем говорят, а тем более, не совсем понятен сам процесс реализации их на практике. Низкий уровень осведомленности граждан в этой сфере был выявлен в период проведения конституционной реформы 2020 года, когда многие, в том числе и публичные лица, заявляли о том, что даже не знакомы с текстом Основного закона, но были готовы участвовать в процессе внесения конституционных поправок. Да и с самими поправками мало кто ознакомился в полном объеме.
С проблемой понимания процесса реализации конституционных норм автор столкнулся при исследовании и конструировании структурно-функционального механизма конституционного правоприменения, который в теории конституционного права имеет слабую научную обоснованность и практически никем из ученых-конституционалистов не рассматривается с позиций теоретического и практического понимания. Вообще хотелось бы особо подчеркнуть, что на сегодняшний день интерес к правоприменению со стороны ученых неоправданно пропал, хотя имеет особое значение для правоприменительной практики, в том числе и в конституционно-правовых отношениях.
Тем не менее, определим, что целью настоящего исследования является комплексное теоретико-правовое и практическое обоснование форм реализации конституционных норм. Для решения указанной цели, автором поставлены следующие исследовательские задачи: рассмотреть понятие и сущность реализации конституционных норм; охарактеризовать каждую непосредственную форму реализации норм конституции; дать характеристику конституционному правоприменению как особой форме реализации конституционной нормы.
Итак, начнем с того, что в теории конституционного права доминирующей точкой зрения является та, в соответствии с которой субъектам конституционных правоотношений предписано, что нормы Конституции РФ необходимо именно соблюдать. Чуть реже можно встретить указание на то, что их необходимо использовать и исполнять, и практически редко речь идет о применении конституционных норм как об особой форме их реализации.
Кроме того, когда речь заходит о реализации конституционных норм, многие авторы говорят и о прямом действии норм конституции, которое выражает правило действия и реализации этих норм независимо от наличия конкретизирующих их нормативно-правовых актов [3, с. 37].
Стоит отметить, что данная концепция является преобладающей в рассматриваемой сфере, однако, по нашему мнению, принимать ее за единственно верную, не совсем правильно. Здесь нужен более углубленный подход к действию норм конституции.
В связи с этим, автору представляется возможным в рамках данной статьи порассуждать о сущности и содержании форм реализации конституционных норм, а также о конституционном правоприменении. При этом будем исходить из того, что Конституция РФ – это, в первую очередь, писанный нормативный акт высшей силы, а потому соблюдать, исполнять, использовать, а также применять ее нормы следует также, как и иные нормативные правовые акты, но с некоторыми особенностями.
Учитывая вышеизложенное, полагаем, что необходимо кратко проанализировать основные подходы к формам реализации конституционно-правовых норм. Здесь, как и полагается в науке, имеется плюрализм мнений среди ученых относительно того, в каких формах конституционно-правовые нормы могут быть реализованы. В этой связи согласимся с теми авторами, которые указывают на то, что Конституция Российской Федерации, будучи актом высшей юридической силы и наибольшей степени концентрации правовой информации, нуждается в особом механизме реализации. Данный механизм является многоступенчатым, комплексным, включает в себя ряд значимых аспектов, каждый из которых составляет неотъемлемый элемент всей системы [8, с. 51].
Первоначально подчеркнем, что на страницах юридической литературы бытует мнение о том, что соблюдение, исполнение и использование – это не форма, а способ реализации конституционных норм. Так, А.Н. Беликов приходит к выводу, что «Применение Конституции» – это не форма, а способ реализации конституционных норм. При этом автор перечисляет признаки применения конституционных норм, исходя из общетеоретического понимания правоприменения в целом [6, с. 23].
В этой связи отметим, что не согласны с этим утверждением и будем исходить из того, что перечисленные виды реализации являются именно формами, а не способами, так как это противоречит общетеоретическим принципам и признакам реализации норм права. Еще С.С. Алексеев писал, что реализация права осуществляется именно в различных формах, особенности которых теснейшим образом зависят от способов правового регулирования, а также от того, реализуются ли в данном случае обязывание, дозволение или запрет [2, с. 221].
В какой-то степени можно согласиться с авторами относительно того, что на сегодняшний день, к сожалению, нет четкого механизма, который регулировал бы в должной мере реализацию закрепленных конституционных норм, а также их толкование и взаимодействие с другими нормативно-правовыми актами [7, с. 41]. Однако далее авторы не смогли развить свои мысли относительно форм реализации конституции как это принято в теории права.
В этой связи вполне логично возникает вопрос: что представляет из себя процесс реализации норм конституции и в каких формах он может осуществляться? Отвечая на поставленный вопрос, рассмотрим каждую форму реализации отдельно.
Соблюдение конституционных норм. Как было указано ранее, соблюдение употребляется в теории конституционного права как основная форма реализации норм конституции. Так, во многих учебниках по конституционному праву ранних изданий всегда присутствует раздел о соблюдении и охране конституции. В связи с этим может сложиться ложное представление о том, что практически все нормы конституции реализуются субъектами только в форме соблюдения, которое рассматривается как всеобщее правило, не знающее исключение и определяющее уровень законопослушности граждан [4, с. 270].
Мы не ставим под сомнение выработанные годами концепции ученых в сфере соблюдения конституции, но и не можем в полной мере согласиться с этим, так как по общему правилу соблюдение норм – это пассивная форма реализации норм субъектами права и выражается в том, что эти субъекты не совершают действия, прямо или косвенно запрещённые конституционными нормами.
Приведем некоторые примеры данной формы реализации. Так, ч. 5 ст. 13 Конституции РФ прямо запрещает создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни. Таким образом, при создании какого-либо общественного объединения, субъекты обязаны воздерживаться и не заниматься перечисленными в указанной норме видами деятельности, что и будет являться соблюдением этой нормы.
Еще одним примером может служить соблюдение ч. 2 ст. 29 Конституции РФ, которая запрещает пропаганду социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства.
За нарушение данной формы реализации субъекту грозит соответствующий вид юридической ответственности.
Исполнение конституционных норм заключается в том, что субъект совершает определенные действия, которые закреплены в диспозиции соответствующей нормы Конституции РФ обязывающего характера, то есть выполняют возложенные обязанности. В качестве примера можно привести немалое количество конституционных норм, которые содержат в себе те или иные обязывающие предписания. Так, в соответствии с ч. 2 ст. 38 Конституции РФ родители обязаны проявлять заботу и воспитывать своих детей. В свою очередь, ч. 3 ст. 44 Конституции РФ предписывает обязанность заботиться о сохранении исторического и культурного наследия, а также беречь памятники истории и культуры.
Тем не менее, в отличие от соблюдения, данная форма реализации предусматривает все же активные действия субъекта по осуществлению данных предписаний.
Использование конституционных норм. Еще одной активной формой реализации является использование конституционных норм. Такая форма выражается в том, что субъект по своему усмотрению совершает те или иные действия по реализации конституционных предписаний. Проще говоря, субъект сам решает вступать ему в данные правоотношения или нет. В этой связи стоит особо подчеркнуть, что за неиспользование предоставленного конституционной нормой права никакой ответственности не предусмотрено, в отличие от двух предыдущих форма реализации. Так, ст. 32 Конституции РФ предусматривает реализацию различных прав граждан в сфере управления делами государства. При этом, как показывает практика, большая часть населения никак не участвует в этих отношениях и не несут никакой ответственности.
Еще одним примером может служить ст. 26 Конституции РФ, в соответствии с которой каждый вправе определять и указывать свою национальную принадлежность. Здесь можно привести практический пример использования данной нормы гражданами России, когда в ходе переписи населения 2010 года, многие жители Сибири в графе «национальность» записывали себя как «сибиряк» [10], а многие представители коренных малочисленных народов указывали, что они русские.
Тем не менее, стоит подчеркнуть, что на практике при реализации конституционных норм субъекты соответствующих правоотношений сталкиваются с проблемами различного характера. Это объясняется тем, что Конституция РФ, помимо конкретных норм, содержит и «общие и не характеризующиеся формальной определенностью положения, которые формулируют лишь важнейшие принципы правового регулирования общественных отношений» [11, с. 2].
Кроме того, субъекту права не всегда удается напрямую обратиться к конституционной норме для ее реализации, так как она уже нашла свое закрепление и развитие в нормах текущего законодательства. Такое явление в зарубежной литературе получило название подконституционного права, когда субъекту отказывают в возможности сослаться на положение о равной защите и вместо этого предлагается полагаться на соответствующий федеральный закон [12, с. 1664].
Также не стоит забывать, что для эффективной реализации конституционной нормы субъект права должен обладать высоким уровнем правосознания, что в современной России является проблемным вопросом. На этот факт обращают свое внимание многие ученые-конституционалисты.
Применение конституционных норм. Рассматривая данную форму реализации конституционных норм, нужно иметь в виду, что, во-первых, она является опосредованной формой реализации норм, во-вторых, реализуется в виде конституционного правоприменения, образуя сложный механизм действия.
В этой связи согласимся с некоторыми авторами в части того, что «особенностью многих конституционных норм является то, что их реализация возможна лишь в результате правоприменительной деятельности государственных органов и других уполномоченных на то субъектов. Им так же, как и многим другим правовым нормам, может быть свойственно альтернативное начало, т. е. установление двух или более вариантов выполнения предписания и оставление выбора одного из них на усмотрение субъекта правореализации» [5, с. 32].
Отличительной особенностью конституционного правоприменения от иных форм реализации является то, что оно осуществляется только уполномоченными на то субъектами, которыми выступают конкретные органы государственной власти (Президент РФ, Правительство РФ, Федеральное Собрание РФ, Конституционный суд РФ, Верховный суд РФ). Причем в предписании нормы конституции прямо указывается на то, какими субъектами она может быть применена. Здесь не стоит забывать и о таком специфическом субъекте, как многонациональный народ России, который также в некоторых случаях может выступать субъектом правоприменения, несмотря на противоречивость данного утверждения (в классическом правоприменительном процессе у субъекта должны быть властные полномочия).
Проще говоря, несмотря на некоторую противоречивость, конституционное правоприменение заключается в применение той или иной конституционной нормы к конкретному жизненному случаю. Однако до настоящего времени единой концепции конституционного правоприменения не сложилось.
По нашему мнению, конституционное правоприменение в какой-то мере возможно рассматривать как особую организационную деятельность компетентных органов государства, обладающих властными полномочиями, в сфере реализации конституционно-правовых норм с целью претворения их в жизнь по конкретному жизненному случаю, установленных Конституцией РФ [9, с. 96]. В этой связи приведем точку зрения профессора С.А. Авакьяна о том, что «… конституционное правоприменение состоит в непосредственной реализации ее норм теми, кому они адресованы, а также запрете иных действий, как данными, так и иными субъектами права» [1, с. 44].
Наши размышления не будут полными и понятными читателю без конкретных примеров конституционного правоприменительного процесса. Пожалуй, классическим примером применения конституционной нормы является процесс реализации ч. 3 ст. 93 Конституции РФ по отрешению Президента РФ от должности и о лишении его неприкосновенности.
Субъектом итогового решения по применению рассматриваемой нормы выносится Советом Федерации РФ напрямую, без конкретизации в федеральном законодательстве. Тем не менее, сам правоприменительный процесс более подробно закреплен в Регламенте Совета Федерации РФ[2]. Принимаемому решению предшествует ряд процессуальных действий многих участников данного правоприменительного отношения (обеих палат Федерального Собрания РФ, Конституционного суда РФ и Верховного суда РФ), которые совершаются в определенном порядке, образуя, тем самым, стадийность данной процесса и отражая его логику. Завершающей стадией будет являться вынесение правоприменительного решения, которое оформляется в соответствующем акте – постановлении Совета Федерации (п. 4 ст. 171 Регламента). Однако здесь следует выделить особую проблему, которая не вписывается в процесс применения указанной нормы: фактическим основанием данного процесса является совершение противоправного деяния Президентом РФ, а именно тяжкого преступления или государственной измены, которые предусмотрены уголовным законодательством России. Поэтому нельзя однозначно утверждать, что данный правоприменительный процесс безупречен с точки зрения принципов правоприменительной деятельности. Как видится, данные вопросы, несомненно, нуждаются в исследовательском обосновании.
В последующих публикациях мы более подробно отразим структурно-функциональный механизм конституционного правоприменения с выделением отдельных стадий (этапов) данного процесса.
Приведенный пример является правоприменительной деятельностью правоохранительного типа, так как направлена на охрану существующего порядка, защиту нарушенных прав и интересов, а также привлечение к мерам юридической ответственности (в данном случае речь идет о конституционно-правовой ответственности).
Более сложный с точки зрения теоретического обоснования, является пример из ранее упомянутого процесса применения конституционной нормы, а именно п. 1 ст. 82 Конституции РФ. Так, можно сказать, что сам процесс принесения присяги является юридическим фактом, после которого Президент РФ может приступать к исполнению своих полномочий, что вытекает из ч. 1 ст. 92 Конституции РФ. То есть, специфичность заключается в том, что данная норма применяется только тем лицом, который одержал победу на президентских выборах, а правоприменительный акт в этом случае будет характеризоваться как акт-действие, выраженный в устной форме. Никакого дополнительного письменного правоприменительного акта (указа, постановления, распоряжения, приказа и т.п.) в данном случае ни Конституцией РФ, ни другими нормативными актами не предусмотрено.
В данном случае, налицо правоприменительная деятельность оперативно-исполнительного (регулятивного) типа, так как направлена на реализацию предписания конституционной нормы путем конкретизации субъективных прав и обязанностей и имеющая своей целью позитивное правовое регулирование конкретных общественных отношений.
В целом, можно сказать, что таких примеров можно привести множество, но все они указывают на то, что в Конституции РФ имеются положения, которые реализуются только в процессе активной правоприменительной деятельности уполномоченных органов власти.
Подводя итоги наших размышлений о формах реализации конституционных норм, можно предварительно сформулировать следующее понятие «реализация конституционных норм», согласно которого – это, прежде всего, активная правомерная деятельность субъектов соответствующих конституционных правоотношений, в процессе которой приобретаются субъективные права и юридические обязанности.
Кроме того, из приведенного однозначно можно сделать вывод и о том, что конституционные нормы реализуются, в том числе, и в форме правоприменения, так как многие нормы Конституции РФ не могут быть реализованы в форме исполнения, соблюдения и использования. Для таких норм необходимо вмешательство компетентных органов государства с целью претворения ее в жизнь с вынесением соответствующего решения.
Однако, как представляется, пытаться сопоставлять теоретическую концепцию правоприменения с конституционным правоприменением, преждевременно. Конституционное правоприменение является еще более сложной правовой категорией, чем правоприменительная деятельность в целом в виду ее специфичности применяемых норм, субъектов такого правоприменения и выносимых решений.
Отсюда вытекает и исследовательский интерес автора в поиске оптимальной концепции понимания конституционного правоприменения.
[1] Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) / Официальный интернет-портал правовой информации. – URL: http://www.pravo.gov.ru, 04.07.2020.
[2] О Регламенте Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации: Постановление СФ ФС РФ от 30.01.2002 № 33-СФ (ред. от 23.12.2022) // Собрание законодательства РФ. – 2002. – № 7. – Ст. 635.
1. Avak'yan S.A. Constitutional law enforcement: some problems of theory and practice. Law Herald of DSU. T. 28. 2018. № 4. P. 43-48.
2. Alekseev S.S. General theory of law. Moscow: Prospekt, 2008. 576 p.
3. Anichkin E.S., Ryakhovskaya T.I. Direct action and application of the norms of the Constitution of the Russian Federation: on the issue of differentiation of concepts. Law Enforcement Review. 2018. T. 2. № 1. P. 31-39.
4. Baglay M.V. Constitutional law of the Russian Federation: textbook. Moscow: Norma, 2002. 800 p.
5. Barinov E.E., Kvasha A.A. The role of constitutional legal awareness in the mechanism of the implementation of law. Jurist-Pravoved. 2013. № 6. (61). P. 30-33.
6. Belikov A.N. The problem of the application of constitutional norms in the Russian Federation. Business in law. 2008. № 1. P. 23-25.
7. Gutorova Ya.O., Rudenko E.A., Masufranova E.A. Actual problems of implementation of the norms of the Constitution of the Russian Federation. Actual problems of constitutional, municipal and international law: collection of Essays. 2016. P. 41-44.
8. Egorov S.A., Zinchenko E.Yu., Khazov E.N. Features of the implementation of constitutional norms at the present stage of development in Russia. International Journal of Constitutional and State Law. 2019.№ 2. P. 50-54.
9. Samusevich A.G., Shutova V.N. On the understanding and essence of constitutional law enforcement. Leningrad Legal Journal. 2022. № 4 (70). P. 84-98.
10. Khadaev A. A new nationality may appear in Russia - "Siberian". URL: https://rg.ru/2011/04/05/reg-sibir/sibiryaki.html.
11. Shutova V.N. Problems of building a legal state in the conditions of unilateral implementation of constitutional norms in Russian legislation. Prologue: Law Journal. 2016. № 1 (9). P. 1-4.
12. Preis J.F. Constitutional enforcement by proxy (2009). Virginia Law Review, 95 (7). Pp. 1663-1744.
